Игра навылет - Страница 63

Все-таки бессмысленная забава — казино. Только этой дерзкой, сумасшедшей затеей и смог перебить вкус. Заполнить сосущую пустоту.

Он наклонился вперед, снова посмотрел в толстое стекло люка. Эх, хоть бы рыба какая проплыла. Или, лучше, пусть ему попадется затонувшая несколько сот лет назад славянская ладья. Он ее увидит, потом наверху опишет, а журналюги раздуют сенсацию.

Радость от удачного осуществления затеи пьянила Вениамина. Хотелось что-то вытворить, учудить, вырваться из узды, почувствовать очередную победу над курносой. А что это мы ползем на первой передаче? Врублю-ка я сразу третью, как на своей машине.

Он выжал сцепление, вдвинул рычаг переключения в щель третьей передачи и отпустил сцепление, одновременно добавляя газу.

Танк дернулся и затих. Наступила тишина.

Что… Что случилось?! Почему так тихо, аж уши заложило?

Наверное, заглох двигатель… Ничего, сейчас мы его опять запустим…

Он нажал обе кнопки.

Вввввввв — выл стартер. Ничего.

Он опять нажал, подержал подольше.

И опять ничего.

И в третий раз попробовал завести, держал кнопку стартера вдавленной целую минуту.

Ничего.

А в четвертый раз вообще никакой реакции не последовало.

Аккумулятор разрядился?!

Испуганный Вениамин вспомнил про связь. Он же не один! Ему сейчас помогут.

— Алло, Антоныч, у меня двигатель заглох. Прием, — сказал он. Молчание.

— Эй, наверху! Куда вы все подевались?! Антоныч! Прием!!!

Тишина.

— Ребята! Помогите! Эй, друзья, вы меня слышите?! Что ж вы меня бросили, гады!!!

Кровь отлила ото лба, от щек. Тусклый свет лампочки над головой померк. Он задышал часто-часто, и все равно воздуха не хватало. В глазах зазеленело, кишечник схватило судорогой.

— Аааааа!!!

Собственный голос в замкнутом пространстве отразился от металла, ударил ему в уши.

Доигрался.

Мысли завертелись штопором, забегали по внутренней стороне черепа, и поймать хоть одну, чтобы зацепиться за нее, он не мог. Голову распирало изнутри, казалось, она сейчас лопнет.

Руки беспорядочно шарили, нащупывая приборный щиток слева, рычаги, собственные колени, живот, грудь. Он еще живой, живой. Живой! А что потом?

Как его отсюда достанут?

Кажется, такой случай был этими суками, постановщиками игр, не предусмотрен…

Это была единственная мысль, которую удалось зацепить в затопившем мозг хороводе. Ледяной ужас пронзил все тело Вениамина, он изо всех сил уперся руками в узкие стены своей подводной тюрьмы и закричал. Заболел живот, заныло горло, застучало в висках. Дышать стало окончательно нечем…

Бум! Бум! — глухо застучало в люк.

Кто-то снаружи стучится!.. Он наклонился вперед и увидел руку, молотящую в стекло. Потом показалось лицо аквалангиста, оно отодвинулось, возник кусок чего-то белого с нацарапанными каракулями.

Вениамин всмотрелся в написанное. Это буквы. Как их читают? Слева направо или справа налево? Он разучился читать… Вот в конце только знакомые знаки. Их называют восклицательными. Я их в школе в первом классе выводил один за другим…

Наконец текст сложился во фразу:

«Включи связь!!!»

Связь? А что это такое? А, от шлемофона идет такой кабель к приборному щитку. Но он его не выключал.

Горе-танкист поймал рукой кабель и, осторожно перебирая пальцами, прощупал его. В руке оказался разъем.

Этот разъем должен входить в паз на щитке. Он выскочил. Наверное, когда я наклонился к люку. Надо вставить…

Он вставил и тут же услышал:

— …ать твою!!! Прием! Да что же за кретин такой попался на мою голову! Прием! Алло! Прием, твою…

— Я здесь, Антоныч. Я Веня. Я здесь, — сказал он с наслаждением. Пусть ругают. Главное — я здесь.

— Аааа!!! Ты здесь, наконец, бля!!! Ты еще не здесь, к сожалению, ты еще там! Что ж ты делаешь с нами, урод!

— У меня кабель выскочил… Случайно… И мотор заглох…

— Слушай меня внимательно! Заводи мотор…

— Не заводится!

— Конечно! Ты ж аккумулятор посадил! А баллон сжатого на что?! Я тебя зачем инструктировал, мать твою!

Веня вспомнил: действительно, ему показывали, как запустить двигатель с помощью сжатого воздуха. Он выполнил все, что было нужно. Вернее, руки все сами проделали, без его участия.

— А теперь вруби первую, держи педаль и ничего не трогай! Госссподи, скорее бы ты уже наверх попал, засранец чертов!

Он ехал по дну оставшиеся метры и тупо думал об Антоныче. Механик-водитель, инструктор на базе… И где они его такого откопали?.. Никакого уважения к важной персоне, ну да фиг с ним… Научил, и хорошо… А ведь все равно я проехал в танке по дну Днепра, что бы вы там ни говорили… Только почему так воняет?

Ответ на этот вопрос он узнал уже наверху, когда дрожащий и ревущий танк выполз на берег. Ему показали руками крест-накрест — глуши, дескать. Он заглушил мотор специальным рычагом позади кресла водителя, с левой стороны. Люк открыли снаружи, и он встал. И вот тогда сразу понял.

В люк заглянуло несколько человек. И журналисты тоже, ой… Что же теперь они напишут?!

— Обгадился, — зажав нос, сказал темнолицый механик Антоныч. — Я ж говорил, засранец.

Его взяли под мышки, вытащили наружу и сразу отошли.

Где-то сбоку визжал знакомый голос. Мамочка. Ну да. «Как вы посмели так рисковать жизнью моего сыночка, какой ужас, да знаете ли вы, что я с вами со всеми сделаю, мне плевать, сколько он вам заплатил и что подписал, я на вас управу найду…»

Пожалуй, надо еще разок прыгнуть с парашютом.

И уже не дергать за кольцо.

*** * ***

Двинятин отпустил очередного таксиста на Европейской площади.