Игра навылет - Страница 4

Никому этого, конечно, не видно. Но многие все же ощущают прохладу ее внутреннего озера. Так вот почему она так притягивает к себе!..

Вот и сейчас. Лученко подошла к автомату, чтобы опустить жетон в его железный рот. Тут круглый пластмассовый диск выскользнул из пальцев, упал на каменный пол станции. Поднимать жетон ринулся парень в наушниках и с рюкзаком за плечами. Наклонился, оценил взглядом тонкие щиколотки, длинные икры, маленькие стопы и изящный рисунок коленной чашечки. А как же: мужчина все-таки. Выпрямился, протянул Вере жетон и — о, вот этот жест в наше время уже вершина вежливости — вытащил из ушей наушники.

Сейчас попробует познакомиться, подумала Вера, проходя на эскалатор. Причем неостроумно попробует.

Действительно, парень выдавил:

— Э… э… эээ… Который час?

М-да. Изношено до дыр, «экалка» ты моя.

— Время обеда. — Она не улыбнулась.

— А давайте пообедаем вместе, девушка! — предложил незнакомец.

И ведь гордится тем, как ловко умеет знакомиться. Вера видела это по его лицу так же четко, как и то, что он тоже выйдет на «Золотых Воротах». Чтобы достать из рюкзака свои ролики и лихо покатить на Владимирскую горку.

— Я что, кажусь голодной? — насмешливо спросила «девушка». Парень был с виду ровесником ее дочери.

— Не, ни разу. Можно и не обедать. Просто хочу вас пригласить, и вообще… Познакомиться.

— А я не хочу приглашаться. И знакомиться не собираюсь.

— Почему?

— Потому.

— А вы избалованная девушка. С вами, наверное, часто знакомятся, поэтому вы кочевряжитесь.

Это словечко вызвало у Веры протест. Она бы с миром отпустила навязчивого ухажера кататься, но он разбудил в ней дремавшего бесенка, и она тут же выпустила его на просторы родного метрополитена.

Бесенок посмотрел в глаза случайному Вериному поклоннику. И тот увидел рядом с собой не симпатичную пассажирку метро, а великаншу, которой он едва до бедра достает. Парень мотнул головой, словно бычок, отгоняющий злого шмеля. Открыл глаза — и похолодел: девушка-то вовсе не великанша, а крохотная малышка ростом с Дюймовочку. Что такое?! Вот что жара может натворить!.. Он побежал по платформе как можно дальше от странной попутчицы, чтобы сесть в другой вагон. И пообещал себе всегда носить в рюкзаке бутылку холодной воды.

А всего-то навсего Вера Лученко вспомнила «Алису в стране чудес» и тот эпизод, когда Алиса то увеличивалась в росте, то уменьшалась…

Однако пора вновь стать серьезной. И что они к ней пристают, эти метроприлипалы и автобусные ухажеры? Неужели по ней что-то заметно? Ведь Андрея сейчас нет ни в городе, ни в стране… Ох, с каким удовольствием она бросила бы все и полетела к нему! Скоро, скоро. Только к Елизавете подскочу быстренько, узнаю, что там у нее, восстановлю справедливость — и до свидания, Киев и киевляне, не поминайте лихом. Но сейчас надо подругам помогать.

А парень никакого одиночества в ней, конечно, не увидел. Мужчина пытается познакомиться не потому, что женщина как-то особенно выглядит, а по собственным внутренним причинам. Нас, людей, слишком много, мы сталкиваемся непрерывно, как песчинки в ручье. И что ж такого, если невольно станешь для кого-то знаком, проекцией его проблем…

Вышла из метро к Золотым Воротам. Красиво, хорошо. Повременить бы сейчас, посидеть под тентом у фонтана. Но, во-первых, после метро все тело сразу обволакивает зной. Надо вновь «включить озеро» — и к подруге в больницу, под защиту толстых каменных стен старинного здания. Там прохладно без всякого кондиционера. И потом, тут все заставлено киосками-лотками-раскладками-торговцами. Романтика прекрасного уголка города непоправимо испорчена. Всюду привкус торгашества. Не очень-то хочется на это смотреть.

— Что с ним? — деловито спросила Вера в ординаторской, надевая белый халат.

— Отравление грибами. Очень тяжелое. Мы промыли ему желудок, теперь он лежит под капельницей, — пояснила завотделением Романова, Верина подруга. — Вводим антитоксин.

— Бредит?

— Пойдем, сама все увидишь. Его фамилия Бегун. Депутат, не простой смертный…

Они прошли по просторному чистому коридору к отдельной палате. У двери стоял человек. Охранник, догадалась Лученко. Хотя на типичного секьюрити тот был совсем не похож. Высоченный, худой, скуластый. Нос немного приплюснут. В глубоко посаженных глазах поблескивает ироничный интеллект…

Он цепко, сверху вниз, осмотрел врачей. Покачался немного с носков на пятку, держа руки в карманах, отодвинулся. Они вошли внутрь.

Это была платная одноместная палата с телевизором, холодильником и отдельным санузлом, аккуратными жалюзи на окнах и цветами на подоконнике. Прямо не лечиться тут хотелось, а отдыхать. Но лежавший сейчас под капельницей слуга народа, депутат, влиятельный и богатый пациент, страдал. Вид у него был неважный: серое лицо, влажная кожа, пожелтевшие белки глаз. Руки беспрерывно дрожали.

Увидев докторов, он забеспокоился и принялся быстро-быстро говорить:

— На острове убивают! Элитная турбаза… Это не лошадь виновата. Его убили, когда мы играли в Красную армию… Большевиками пугали отдыхающих…

Романова и Лученко переглянулись. Большевики, Красная армия? Похоже, действительно бред.

— Шею сломали… — От напряжения больной закашлялся. — А меня отравили…

— Ну, ну, успокойтесь. Вам нельзя так волноваться. Игла выскочит из вены, — попыталась утихомирить пациента Романова.

— Как вы не понимаете, нужно срочно принять меры! — хрипел тот.

— Может, вызвать милицию, пусть они его выслушают? — обратилась Елизавета Сергеевна к своей подруге.